Малозамеченная и не оцененная современниками по заслугам пьеса обгоняла свое время. «Бесприданница» ускользала из-под ранжира бытовой драмы. Какая-то иная природа сценичности чувствовалась в ней, хотя бытовой фон вовсе не был из нее изгнан. По сценической архитектуре пьеса принадлежит к числу чудес драматургии Островского. Она построена музыкально, но без всякой навязчивости ритма. В ней есть эпическое течение жизни и сжатый драматизм. Действие начато на высокой площадке над Волгой. Автор прорывает плоскостную декорацию, дает глубокий трехмерный фон — реки с бегущими по ней судами, заволжских далей, деревень н нолей. Здесь самое место рассказать о страданиях поэтической души, побыть с нею на ее духовных вершинах. Но на той же площадке — кофейня: суетная жизнь губернского города, болтовня слуг, праздные разговоры...
Пьеса развивается в многоголосье контрастных тем: бытовых (Огудалова), комических (Робинзон), трагикомических (Карандышев), лирических (Лариса), пока не поднимается вместе с героиней до высот современной трагедии. В историю одного дня — с утра до глубокой ночи — вместилось все: неизданный приезд «идола» Ларисы, позорный обед, устроенный ее женихом, пикник за Волгой, возвращение в город, предложение Кнурова — и выстрел. Время просвечено вглубь и вспять — к истокам судьбы Ларисы, и тем стремительнее в краткие сроки одних неполных суток все свершения и развязки: будто стучал, стучал маятник и вдруг пробили часы. Но прежде бросается в глаза быт. Купцы, встречающие нас в первой же сцене,— порождение «духа времени»: владельцы торговых фирм и пароходных компаний, а не лабазов и лавок, они даже внешне несут на себе лоск просвещенности.
Вместо купеческих долгополых сюртуков и поддевок на них европейские костюмы, да и в обращении нет следа той патриархальной грубости, домостроевской заскорузлости, какая отличала кит китычей былых времен...Дельцы, а не купцы. Конечно, Бряхимов не столица, и просвещение тут понимают по-своему. Но у миллионщика Кнурова торчит из кармана парижская газета, и сам он настолько важен, что по большей части молчит за отсутствием достойных собеседников — разговаривать он ездит в Петербург да за границу. Вася Вожеватов, по молодости, более живой и доступный. Но его европеизация выразилась в том, что вместо купеческого чая с рассидкой за самоваром он с утра уже попивает в кофейне шампанское, розлитое в чайники («чтобы люди чего дурного не сказали»).
«Каждое время имеет свои идеалы,— объяснял Островский свое понимание «героев времени» молодому драматургу Н. Я. Соловьеву,— и обязанность каждого честного писателя (во имя вечной правды) разрушать идеалы прошедшего, когда они отжили, опошлились и сделались фальшивыми. Так на моей памяти отжили идеалы Байрона и наши Печорины, теперь отживают идеалы 40-х годов, эстетические дармоеды...» (ПСС, XII, 154). Паратов холоден, дерзок, насмешлив, увлекательно говорит, решительно поступает,— кто устоит против такого героя? «Идеал мужчины»,— говорит Лариса. Но драматург снимает роматический флёр с Паратова; увлечение его — на час, благородство — на минуту. «У меня, Мокий Парменыч, ничего заветного нет». И еще: «...жизнь коротка, так надо уметь ею пользоваться»,— вот правила Паратова, настоящие скрижали века. Традиций нет, совести нет, бога нет, нет и прежде стеснявшего авторитета «старших». Бессердечие, холодный расчет, психология игрока, из всех мудростей жизни усвоившего одну — циническую философию «мига»,— с этим еще придется столкнуться Ларисе. Пробным камнем в пьесе становится любовь. Четыре героя соперничают, надеясь снискать благосклонность молодой женщины. Но в драме, как ни странно, меньше всего любви, да и о соперничестве можно говорить лишь с натяжкой.
Островский — реалист, а реализм — не сентиментальное дело. Поэзия, которой овеяна героиня, не ведет к размытости красок. В Ларисе вся определенность современного характера, лишенного плоской идеализации. Не только «вечно женская» душа, как потом гениально трактовала ее В. Ф. Комиссаржевская, и не только «жертва социальных обстоятельств». Это женщина во плоти — поэтический, мучительный, привлекательный, не благостный характер. Женской кротости в ней ни на грош; нет и простой цельности женщин с «горячим сердцем» — самолюбива, горда, и при том, что безоглядно отдается своим порывам, есть в ней порой внутренний холодок, горькая услада одиночества. Островский писал актрисе М. Г. Савиной, что все лучшие его пьесы «писаны <...> для какого-нибудь сильного таланта и под влиянием этого таланта...» (ПСС, XV, 168). «Грозу» он посвятил когда-то Косицкой, актрисе безоглядной искренности, обладавшей даром нести в зал переживания цельной, открытой души,— и в Катерине запечатлены отчасти эти ее черты. Лариса предназначалась им для молодой Савиной — актрисы умной, высокоталантливой, славившейся не столько обаянием открытости, сколько современным «нервом», обольстительными переходами от душевного холода к жаркой страсти. «Савина, при ее средствах, должна свести с ума публику»,— рассчитывал автор (ПСС, XV, 126). Гордость, самолюбие, болезненная ранимость удесятеряют страдания Ларисы. Она стыдится бедности, мещанских претензий матери, заурядности Карандышева. Для нее все это прежде всего серо, буднично, некрасиво... В эстетизме, утонченном артистизме души Ларисы, поднимающем ее над средой, есть и тонкая тень ущербности, будто отброшенная на нее анемичностью, опустошенностью новейшего времени.
БЕСПРИДАННИЦА
Харита Игнатьевна Огудалова, вдова средних лет; одета изящно, но смело и не по летам.Лариса Дмитриевна, ее дочь, девица; одета богато, но скромно.Мокий Парменыч Кнуров, из крупных дельцов последнего времени, пожилой человек, с громадным состоянием.Василий Данилыч Вожеватов, очень молодой человек, один из представителей богатой торговой фирмы; по костюму европеец.Юлий Капитоныч Карандышев, молодой человек, небогатый чиновник.Сергей Сергеич Паратов, блестящий барин, из судохозяев, лет за 30.Робинзон.Гаврило, клубный буфетчик и содержатель кофейной на бульваре.Иван, слуга в кофейной.
